Четыре строки.

[tsvetaeva]

Это была оказанная мной "медвежья услуга" - попытка анализа стихотворения к уроку литературы для дочери моей подруги:

«Пора снимать янтарь,
Пора менять словарь,
Пора гасить фонарь
Наддверный...»
(М.И.Цветаева)

Стихотворение «Пора снимать янтарь» написано Мариной Ивановной Цветаевой в феврале 1941 года, в то время, когда, скитаясь по чужим углам, она занималась поэтическими переводами, дабы иметь возможность прокормить себя и сына, и «своих» - авторских стихов практически уже не писала.Это - предпоследнее в её жизни своё... Это - эмоциональный настрой её, выдох, выплеск, стон...
«... Меня всё меньше и меньше, вроде того стада, которое на каждой изгороди оставляло по клоку пуха». И... «Я год примеряю смерть» - вот откуда отчаяние строк:
«Пора гасить фонарь
Наддверный...»

Это троекратно повторённое заклинанием - внутренним состоянием: «Пора, пора, пора...»; эта монотонность монорима (стихотворения с однозвучной рифмовкой) «янтарь - словарь - фонарь», оборванная последним и единственным здесь прилагательным «наддверный», как словом-выдохом. И - безнадежность во всех действиях-глаголах: «снимать», «менять», «гасить».

«Пора снимать янтарь»... Из письма В.А.Меркурьевой, ровно за год до смерти написанного (от 31 августа 1940 года): «Единственная моя радость - Вы будете смеяться - восточный мусульманский янтарь, который я купила 2 года назад, на парижском «толчке» - совершенно мёртвым, восковым,покрытым плесенью, и который с каждым днём на мне живет: оживает, - играет изнутри. Ношу его на теле, невидимо. Похож на рябину».

«Пора менять словарь»... «Словарь» - и сразу у меня возникает ассоциация со словом «перевод», с переводами, которыми зарабатывала скудный хлеб Марина Ивановна; а также с Цветаевской орфографией (автор стихотворения всю свою жизнь, даже после реформы в орфографии, использовала прежнее написание слов: твёрдый знак в конце слова после согласной и букву «ять» вместо «е» в тех случаях, где эта буква писалась когда-то). В письме к Т.Н.Кваниной, датированном 17 ноября 1940 года, она упоминает об этом: «Так как оно (письмо) по старой орфографии - не показывайте его чужим. Но такого письма я бы никогда не написала по новой. Вам ведь пишет - старая я: молодая я, - та, 20 лет назад - точно этих 20 лет и не было!» А в органы власти, не помогающие - мешающие жить, приходилось писать по-новому.

И ещё, «словарь» ассоциируется с фразой из более давнего (от 31 марта 1931 года) послания С.Н.Андрониковой-Гальперн о вечере Игоря Северянина: «Не поёт. Тот словарь ушёл», где выделено «не» и «тот».

И, нельзя не заметить, не отметить, звучащую стоном, криком отчаянным» «а-а-а...» звучащую концовку того самого, трижды повторённого «пора». «Моя трудность (для меня - писания и м.б., для других - понимания) в невозможности моей задачи. Например, словами (то есть смыслами) сказать стон: а-а-а. Словами(смыслами) сказать звук. Чтобы в ушах оставалось одно а-а-а» - пишет Марина Ивановна. И, то же - в «Стихах к Чехии»:
«Пора-пора-пора
Творцу вернуть билет...»

Каждое стихотворение Поэта, будь оно даже небольшим,обрывающимся четверостишием - история, боль, чувство и исповедь. Нет, и не может быть в творчестве ни случайных фраз, ни случайных слов, ни случайных звуков.