об этом - в тех же, тогдашних же записных книжках. о тех, кто был возле Наполеона - и Людовика XVI, что ли.
кажется, она тогда - а может и после - не думала о том, есть ли кто преданный в несчастии ей самой. не сравнивала, не сопоставляла. мы знаем, что - были; но вот меня это не трогает - как и её саму, похоже, не трогало.
и, наверно, это было какое-то не такое несчастье. не того ряда.
потому что, вот, трогает - что от неё все отвернулись, когда Эфрон бежал из Франции в СССР. вот едва ли эти все не этим только и останутся в истории. - были возле неё Лебедевы; но это другое, близкие люди, и не литературный круг; Одоевцева пишет, вспоминает, что однажды по-хорошему встретилась с ней... может быть... но даже если - один раз... всё равно, и это трогает. а вот никакого, там, Гронского /умер, правда/ или Штейгера - отдарить преданностью - не нашлось.
а в СССР всё было гораздо хуже, но там тоже как-то уже не вспоминается о преданности в несчастии. тоже - другой ряд. не - один против всех, а - общая беда.